Обзор кассационной и надзорной практики Красноярского краевого суда за 9 месяцев 2009 года

КРАСНОЯРСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

ОБЗОР

КАССАЦИОННОЙ И НАДЗОРНОЙ ПРАКТИКИ

СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КРАСНОЯРСКОГО

КРАЕВОГО СУДА ЗА 9 МЕСЯЦЕВ 2009 ГОДА

ВВЕДЕНИЕ

По результатам анализа отмененных и измененных решений судов первой инстанции судебной коллегией по гражданским делам краевого суда подготовлен обзор за 9 месяцев 2009 года.

ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ ГРАЖДАНСКОГО

ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

В принятии заявления о признании недееспособным несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, страдающего психическим расстройством, не может быть отказано, так как несовершеннолетние в указанном возрасте обладают ограниченной дееспособностью.

З. обратился в суд с заявлением о признании недееспособным его сына З., <...> года рождения, мотивируя тем, что сын страдает психическим заболеванием, является инвалидом, из-за болезни не может понимать значение своих действий и руководить ими, нуждается в постоянной опеке.

Определением судьи Назаровского городского суда от 2 июля 2009 года в принятии заявления З. отказано в связи с тем, что заявление не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, так как З. не достиг 18 лет, следовательно, не обладает дееспособностью.

Такой вывод судьи противоречит нормам действующего гражданского законодательства.

Так, в соответствии с п. 1 ст. 21 ГК РФ способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста.

Согласно п. 1 ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет совершают сделки, за исключением названных в пункте 2 настоящей статьи, с письменного согласия своих законных представителей - родителей, усыновителей или попечителя. В силу п. 2 вышеприведенной статьи несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей и попечителя, распоряжаться своим заработком, стипендией, иными доходами; осуществлять права автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности; в соответствии с законом вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими; совершать мелкие бытовые сделки. Пунктом 3 статьи 26 ГК РФ предусмотрено, что несовершеннолетние в указанном возврате самостоятельно несут имущественную ответственность по сделкам, совершенным ими в соответствии с пунктами 1 и 2 настоящей статьи.

Таким образом, несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет обладают дееспособностью в объеме, определенном ст. 26 ГК РФ.

Вместе с тем ч. 1 ст. 29 ГК РФ, в соответствии с которой гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значение своих действий и руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, не содержит ограничений относительно возраста гражданина, которого можно признать дееспособным.

Следовательно, несовершеннолетний в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, страдающий психическим расстройством, может быть признан судом недееспособным (в том объеме дееспособности, которым он наделен в соответствии со статьей 26 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При таких обстоятельствах оснований для отказа в принятии заявления у судьи не имелось.

Определением судебной коллегии от 24 августа 2009 года определение судьи первой инстанции отменено, вопрос о принятии заявления передан на новое рассмотрение.

Взыскание на заложенное имущество не может быть обращено в рамках рассмотрения заявления об изменении способа исполнения решения суда о взыскании денежных средств.

ООО "Русфинанс Банк" обратилось в суд с заявлением об изменении способа исполнения решения Советского районного суда г. Красноярска от 26 декабря 2008 года, которым расторгнут кредитный договор, заключенный с К.; с последнего в пользу банка взыскана задолженность по кредитному договору и судебные расходы в общей сумме 341038 рублей 79 копеек. Взыскатель просил изменить способ исполнения указанного решения путем обращения взыскания на заложенное по заключенному с К. договору залога имущество - автомобиль "Форд-Фокус", мотивируя невозможностью исполнения решения суда в связи с отсутствием у должника имущества и доходов, на которые можно обратить взыскание в рамках исполнительного производства.

Определением Советского районного суда г. Красноярска (Солнечной постоянной сессии) заявление ООО "Русфинанс Банк" об изменении способа исполнения решения удовлетворено, обращено взыскание на заложенное имущество - автомобиль "Форд-Фокус", зарегистрированный на имя нового приобретателя Н., назначена начальная продажная цена автомобиля 360900 рублей.

Отменяя определение суда первой инстанции, судебная коллегия в определении от 19 августа 2009 года указала, что в соответствии с положениями статей 348 - 350 ГК РФ при обращении взыскания на заложенное движимое имущество суд должен установить соразмерность требований залогодержателя стоимости заложенного имущества, определить начальную продажную цену, с которой должны начинаться торги. При установлении указанных обстоятельств необходимо представление доказательств и их оценка по правилам искового производства.

Требование об обращении взыскания на заложенное имущество, как один из способов обеспечения исполнения обязательств, имеет самостоятельный предмет и основание и является самостоятельным способом защиты права, который в случае обращения заинтересованного лица за судебной защитой должен реализовываться в порядке искового производства в целях наиболее полного соблюдения интересов всех лиц, участвующих в процессе.

Таким образом, для решения вопроса об обращении взыскания на заложенное имущество необходимо наличие требования залогодержателя и решение суда. В данном случае залогодержатель с таким материально-правовым требованием в суд не обращался, решения об обращении взыскания на заложенное имущество суд не принимал.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что взыскание на заложенное имущество может быть обращено в порядке изменения способа исполнения решения суда, противоречит требованиям указанных выше норм материального права.

Введение арбитражным судом процедур банкротства не прекращает действие доверенностей, выданных руководителем должника до возбуждения дела о банкротстве.

ОАО "Авиакомпания "Красноярские авиалинии" обратилось в суд с иском к М., требуя взыскать сумму излишне выплаченной заработной платы 2824 руб., мотивируя тем, что указанная сумма выплачена ответчику в результате ошибки.

Исковое заявление подписано представителем ОАО "Авиакомпания "Красноярские авиалинии" Б., действующей на основании доверенности от 12 декабря 2008 года, выданной генеральным директором ОАО "Управляющая компания "Покровские ворота", являющимся управляющей организацией ОАО "Авиакомпания "Красноярские авиалинии".

Определением судьи Емельяновского районного суда Красноярского края от 3 августа 2009 года исковое заявление возвращено на основании пп. 4 п. 1 ст. 135 ГПК РФ, так как лицо, подписавшее исковое заявление от имени ОАО "Авиакомпания "Красноярские авиалинии", не имеет полномочий на предъявление иска.

Возвращая исковое заявление, судья первой инстанции исходил из того, что на момент предъявления иска доверенность, выданная Б., утратила свою силу в связи с признанием решением Арбитражного суда Красноярского края от 13 июля 2009 года ОАО "Авиакомпания "Красноярские авиалинии" банкротом и открытии в отношении последнего конкурсного производства.

Такой вывод суда противоречит нормам действующего гражданского законодательства. Так, в силу п. 1 ст. 188 ГК РФ действие доверенности прекращается вследствие: 1) истечения срока доверенности; 2) отмены доверенности лицом, выдавшим ее; 3) отказа лица, которому выдана доверенность; 4) прекращения юридического лица, от имени которого выдана доверенность; 5) прекращения юридического лица, которому выдана доверенность; 6) смерти гражданина, выдавшего доверенность, признания его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим; 7) смерти гражданина, которому выдана доверенность, признания его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим.

Введение арбитражным судом процедур банкротства, таким образом, не прекращает действие доверенностей, выданных руководителем должника до возбуждения дела о банкротстве, поскольку такое основание для прекращения доверенностей не содержится ни в статье 188 ГК РФ, ни в Законе РФ "О несостоятельности (банкротстве)".

Предусмотренные упомянутыми доверенностями полномочия должны осуществляться представителем от имени должника в порядке и с учетом ограничений, установленных для должника Законом РФ "О несостоятельности (банкротстве)".

В случае возложения исполнения обязанностей руководителя должника на конкурсного управляющего последний вправе отменить ранее выданные доверенности должника по общим основаниям прекращения доверенности, предусмотренным в статье 188 ГК РФ.

Учитывая то, что в материалах отсутствуют сведения об отмене конкурсным управляющим ОАО "Авиакомпания "Красноярские авиалинии" доверенности, выданной Б., оснований для возвращения искового заявления у судьи не имелось.

Определением судебной коллегии от 30 сентября 2009 года определение судьи первой инстанции отменено, вопрос о принятии искового заявления направлен для рассмотрения в тот же суд.

ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Государственная регистрация договора мены жилых помещений, произведенная регистрирующим органом по заявлению одной из сторон договора, порождает возникновение прав и обязанностей по указанному договору для обеих сторон.

З. обратилась в суд с иском к Ч., С., М., требуя признать С., Ч. и несовершеннолетних детей Ч., <...> года рождения, М., <...> года рождения, утратившими, а М. неприобретшей право пользования квартирой <...>. Свои требования З. мотивировала тем, что 02.06.2005 заключила с М., М. и Ч. договор мены, в соответствии с которым обменяла принадлежащую ей вышеуказанную квартиру на квартиру <...>. Договор был исполнен, стороны переселились в обмененные квартиры, по ее заявлению была произведена государственная регистрация договора мены и ее права собственности на квартиру в с. Казанцево; М., Ч. и М. не зарегистрировали за собой право собственности на квартиру <...>, таким образом, она остается единственным собственником спорной квартиры, ответчики в указанной выше квартире не проживают, их регистрация нарушает ее права как собственника.

Решением Минусинского городского суда Красноярского края от 4 июня 2009 года исковые требования З. удовлетворены.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что З. остается единственным собственником спорной квартиры, так как М. и ее дочери Ч. и М. не зарегистрировали за собой право собственности на квартиру, перешедшее к ним по договору мены.

Такой вывод не соответствует нормам материального права. Так, в силу ст. 567 ГК РФ к договору мены применяются соответственно правила о купле-продаже (глава 30), если это не противоречит правилам настоящей главы и существу мены. Согласно п. 2 ст. 558 ГК РФ договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации.

З., исполнив договор мены, зарегистрировав сделку и переход к себе права собственности на обмененную ею квартиру в с. Казанцево, отказалась, таким образом, от права на спорную квартиру в п. Прихолмье. Отсутствие государственной регистрации права собственности на квартиру в п. Прихолмье за М. и ее дочерьми не сохраняет за истицей права собственности на указанное жилое помещение. Таким образом, вывод суда о том, что З. вправе заявлять требования о признании ответчиков утратившими, а М. неприобретшей право пользования спорной квартирой, противоречит указанным выше правовым нормам.

Определением судебной коллегии по гражданским делам от 5 августа 2009 года решение суда отменено, дело направлено на новое рассмотрение.

Гражданско-правовая ответственность либо другие неблагоприятные последствия могут быть возложены на лицо, которое приобрело перемещенное через таможенную границу Российской Федерации транспортное средство, при доказанности, что в момент приобретения это лицо знало или должно было знать о незаконности ввоза. Это положение распространяется и на случаи, когда транспортное средство не прошло таможенное оформление.

П. обратился в суд с иском к страховой компании "РОСНО" о взыскании суммы страхового возмещения в размере 1689590 рублей 70 копеек. Требования мотивировал тем, что 8 марта 2006 года заключил с ответчиком договор добровольного страхования принадлежащего ему автомобиля "Мерседес-Бенц" по рискам "угон", "ущерб" и "пожар". 29 апреля 2006 года автомобиль был у него похищен неустановленными лицами. Страховая компания отказала в выплате страхового возмещения, указав, что его автомобиль не прошел таможенное оформление.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 20 марта 2008 года, оставленным без изменения кассационным определением от 13 октября 2008 года, П. в удовлетворении его исковых требований отказано.

Отказывая истцу в удовлетворении его требований о взыскании суммы страхового возмещения, суд первой инстанции исходил из того, что принадлежащий П. автомобиль, как не прошедший таможенное оформление, в силу статьи 15 Таможенного кодекса РФ и ст. 129 ГК не мог являться предметом гражданско-правовых сделок. По мнению суда, заключенный сторонами договор страхования ничтожен, в связи с чем на страховщика не может быть возложена обязанность по выплате страхового возмещения.

Такой вывод суда основан на неправильном применении норм материального права.

Согласно требованиям ч. 4 ст. 320 Таможенного кодекса РФ (аналогичные положения содержались в части 8 статьи 124 Таможенного кодекса РФ от 18.06.1993) при незаконном перемещении товаров и транспортных средств через таможенную границу ответственность за уплату таможенных пошлин, налогов несут лица, незаконно перемещающие товары и транспортные средства, лица, участвующие в незаконном перемещении, если они знали или должны были знать о незаконности такого перемещения, а при ввозе - также лица, которые приобрели в собственность или во владение незаконно ввезенные товары и транспортные средства, если в момент приобретения они знали или должны были знать о незаконности ввоза, что надлежащим образом подтверждено в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Статьей 380 Таможенного кодекса РФ от 18.06.1993 было предусмотрено, что товары, транспортные средства и иные предметы, в отношении которых вынесено постановление о конфискации, по истечении срока обжалования постановления таможенного органа Российской Федерации конфискуются. Конфискация производится независимо от того, являются ли они собственностью лица, совершившего нарушение таможенных правил, а также независимо от того, установлено это лицо или нет. В пункте 5 статьи 352 действующего Таможенного кодекса РФ также указано, что обращение взыскания на товары в счет уплаты таможенных пошлин, налогов производится независимо от того, в чьей собственности находятся такие товары.

Постановлением Конституционного Суда РФ от 14.05.1999 N 8-П положение, содержащееся в части первой статьи 380, согласно которому конфискация товаров, транспортных средств и иных предметов производится независимо от того, являются ли они собственностью лица, совершившего нарушение таможенных правил, а также независимо от того, установлено это лицо или нет, признано соответствующим Конституции Российской Федерации.

Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 мая 1999 года N 8-П и Определении от 27 ноября 2001 года N 202-О, положение части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации в его конституционно-правовом смысле, выявленном Конституционным Судом Российской Федерации, означает, что товары и транспортные средства, ввезенные на таможенную территорию Российской Федерации с нарушением таможенных правил, предусматривающих возможность конфискации, не могут быть конфискованы у лиц, которые приобрели их в ходе оборота на территории Российской Федерации, если эти лица не могли каким-либо образом влиять на соблюдение требуемых при перемещении товаров и транспортных средств через таможенную границу таможенных формальностей, поскольку не были в тот период участниками каких-либо отношений, включая таможенные отношения, по поводу такого имущества, и если, приобретая его, они не знали и не должны были знать о незаконности ввоза.

Согласно Определению Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2009 года N 248-О-П пункт 5 статьи 352 Таможенного кодекса РФ в системе действующего правового регулирования не предполагает обращение взыскания на транспортное средство в счет уплаты таможенных платежей в случаях, когда известен собственник данного транспортного средства и надлежащим образом в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, не подтверждено, что это лицо, приобретшее в собственность незаконно ввезенное транспортное средство, в момент его приобретения знало или должно было знать о незаконности ввоза.

Таким образом, гражданско-правовая ответственность либо другие неблагоприятные последствия могут быть возложены на лицо, которое приобрело перемещенное через таможенную границу Российской Федерации транспортное средство, при доказанности, что в момент приобретения это лицо знало или должно было знать о незаконности ввоза. Это положение распространяется и на случаи, когда транспортное средство, перемещенное через таможенную границу, не прошло таможенное оформление.

Доказательств того, что страхователь П. знал или должен был знать о незаконности ввоза приобретенного им автомобиля, в деле не имеется.

Согласно ст. 930 ГК РФ имущество может быть застраховано по договору страхования в пользу лица (страхователя или выгодоприобретателя), имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества. Недействительным является договор страхования имущества, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества.

В рассматриваемом случае П. пользовался автомобилем на законных основаниях, его право собственности на автомобиль никем не оспаривается, как собственник автомобиля он нес расходы по содержанию автомобиля и был заинтересован в сохранности своего имущества. Договор страхования такого автомобиля не может быть признан недействительным со ссылкой на отсутствие у страхователя интереса в сохранении имущества. Страховая компания была не вправе в одностороннем порядке отказаться от исполнения обязательств, принятых на себя по договору страхования.

Содержащийся в Правилах добровольного страхования транспортных средств ОАО "РОСНО" пункт 8.10, согласно которому обязательства страховщика по выплате страхового возмещения не распространяются на страховые случаи, произошедшие до даты фактической уплаты таможенных платежей, суду следовало оценить с позиции соответствия данного положения закону и возможности его применения к страхователям, не обязанным уплачивать таможенные платежи.

Постановлением президиума Красноярского краевого суда от 1 сентября 2009 года вынесенные по данному делу судебные постановления отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В силу пункта 4 статьи 13, пункта 5 ст. 14, пункта 6 статьи 28 Закона РФ "О защите прав потребителей" бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, лежит на исполнителе.

К. обратилась в суд с иском к ОАО АКБ "Росбанк" о взыскании денежных средств, мотивируя тем, что 04.10.2005 заключила с ответчиком в его Норильском филиале договор банковского вклада, вносила денежные средства на открытый ей счет, 05.12.2007 неустановленное лицо, предъявив утраченные ею паспорт и договор банковского вклада, закрыло счет, получив со счета денежную сумму в размере 692715 рублей 38 копеек, при этом со счета была удержана сумма в размере 9628 рублей 37 копеек за досрочное его закрытие. Истица просила взыскать с ответчика указанные суммы, а также сумму компенсации морального вреда в размере 100000 рублей.

Решением Норильского городского суда от 21.08.2008, оставленным без изменения определением кассационной инстанции от 22 октября 2008 года, в удовлетворении исковых требований К. отказано.

Отказывая истице в удовлетворении ее требований, суд первой инстанции исходил из того, что К. не доказала факт выдачи ответчиком денежных средств, находившихся на ее счете, другому лицу. При этом, по мнению суда, показаниями работников банка, руководствовавшихся ведомственными инструкциями при выдаче денежных средств со счета К., подтвержден факт получения денежных средств самой истицей.

Суд не учел, что надлежащим доказательством исполнения банком обязанности по возврату суммы вклада могут являться только подписанные вкладчиком документы о получении причитающихся ему по вкладу сумм.

Суд также не принял во внимание, что отношения между К. и коммерческим банком "Росбанк", вытекающие из договора банковского вклада, регулируются, в том числе, нормами Закона РФ "О защите прав потребителей".

В силу пункта 4 статьи 13, пункта 5 ст. 14, пункта 6 статьи 28 названного Закона, бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, лежит на исполнителе.

Вина исполнителя, в данном случае банка, в ненадлежащем оказании услуги - выдаче денежных средств со счета иному лицу презюмируется.

В соответствии с требованиями пункта 4 статьи 13 Закона исполнитель освобождается от ответственности за ненадлежащее исполнение обязательства, если докажет, что ненадлежащее исполнение обязательства произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом. Статья 1098 ГК РФ определяет, что исполнитель услуги освобождается от ответственности в случае, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем правил пользования услугой.

В связи с неправильным распределением бремени доказывания и возложением на истицу обязанностей по доказыванию в нарушение вышеприведенных норм о защите прав потребителя принятые по делу судебные постановления отменены постановлением президиума Красноярского краевого суда от 26 мая 2009 года.

ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ ЖИЛИЩНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Если наниматель и проживающие совместно с ним члены семьи до выселения их из жилого помещения по основаниям, перечисленным в статьях 86 - 88 Жилищного кодекса РФ, в другое благоустроенное жилое помещение по договору социального найма занимали квартиру или не менее чем две комнаты, наниматель соответственно имеет право на получение квартиры или на получение жилого помещения, состоящего из того же числа комнат в коммунальной квартире.

Администрация г. Красноярска обратилась в суд с иском к Б., Б., А., А. и А., требуя выселить их из комнаты N 1 квартиры <...> и из квартиры <...> с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения - квартиры <...>. Свои требования администрация мотивировала тем, что Б. на основании ордера от 10 октября 1988 года является нанимателем жилого помещения, состоящего из комнаты N 1 в квартире <...> и квартиры <...>, общей площадью 43 кв. метра, в том числе жилой площадью 31,4 кв. метра; совместно с Б. проживают члены ее семьи - остальные ответчики по делу; вышеуказанный дом на основании заключения межведомственной комиссии администрации г. Красноярска признан аварийным и подлежащим сносу, в связи с чем ответчикам взамен подлежащего сносу жилого помещения предоставлена квартира <...>, переселиться в которую последние отказались.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 28 апреля 2009 года иск удовлетворен, ответчики выселены из занимаемых ими помещений с предоставлением по договору социального найма квартиры общей площадью 53 кв. метра в доме <...>.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что предоставленная администрацией г. Красноярска ответчикам для переселения из аварийного жилья квартира является равнозначной по общей площади и степени благоустройства ранее занимаемому жилому помещению, находится в том же населенном пункте.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия в определении от 5 августа 2009 года указала, что судом не было учтено то обстоятельство, что на момент разрешения дела ответчики Б. и А. занимали отдельные жилые помещения по договорам социального найма. Так, администрацией Центрального района г. Красноярска заключены договоры социального найма: 12 марта 2009 года - с Б. на однокомнатную квартиру <...>, с включением в договор ее дочери Б., 14 марта 2009 года - с А. на комнату N 1 в квартире <...> указанного выше дома, с включением в договор ее детей А. и А. На основании указанных договоров социального найма открыты два финансовых лицевых счета на отдельные жилые помещения.

При таких обстоятельствах вывод суда о выселении ответчиков из отдельных жилых помещений с предоставлением одной квартиры не основан на указанных выше правовых нормах.

При определении порядка обеспечения жилищных прав собственника жилого помещения при сносе аварийного жилого дома следует руководствоваться по аналогии положениями ст. 32 ЖК РФ, устанавливающей порядок обеспечения жилищных прав собственника жилого помещения при изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд.

А. обратилась в суд с иском в своих интересах и интересах несовершеннолетней дочери К. к администрации г. Канска, требуя обязать ответчика предоставить ей и ее дочери в равнодолевую собственность благоустроенное жилое помещение площадью не менее 49,9 кв. м, мотивируя тем, что ответчик принял решение о сносе как ветхого жилого дома <...>, в котором находится квартира <...>, принадлежащая ей и дочери на праве равнодолевой собственности.

Решением Канского городского суда от 5 февраля 2009 года, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, исковые требования А. удовлетворены, на администрацию г. Канска возложена обязанность по предоставлению истице и ее дочери в долевую собственность благоустроенного жилого помещения площадью не менее 49,9 кв. м взамен сносимого жилья по адресу <...>.

Удовлетворяя требования истицы о предоставлении в собственность другого благоустроенного жилого помещения, суд первой инстанции применил по аналогии положения статьи 87 ЖК РФ, регулирующей порядок предоставления жилого помещения по договору социального найма в связи со сносом дома.

В силу положений указанной статьи, если жилое помещение, занимаемое по договору социального найма, признано непригодным для проживания, выселяемым из такого жилого помещения гражданам наймодателем предоставляется другое благоустроенное жилое помещение по договору социального найма.

По мнению суда, собственник жилого помещения, признанного аварийным, также вправе требовать предоставления ему в собственность другого жилого помещения, равнозначного по общей площади ранее занимаемому жилью.

Данные выводы суда первой инстанции основаны на неправильном толковании и применении норм действующего жилищного законодательства.

Отменяя принятые судами по данному делу постановления, президиум Красноярского краевого суда в постановлении от 15 сентября 2009 года указал следующее.

Жилищный кодекс, действительно, не содержит норм, которые бы прямо регулировали порядок обеспечения жилищных прав собственника жилого помещения в случае признания дома аварийным и подлежащим сносу.

В соответствии с частью 1 статьи 7 ЖК РФ в случаях, если жилищные отношения не урегулированы жилищным законодательством или соглашением участников таких отношений, и при отсутствии норм гражданского или иного законодательства, прямо регулирующих такие отношения, к ним, если это не противоречит их существу, применяется жилищное законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).

При определении порядка обеспечения жилищных прав собственника жилого помещения при сносе аварийного жилого дома суду следовало руководствоваться положениями ст. 32 ЖК РФ, устанавливающей порядок обеспечения жилищных прав собственника жилого помещения при изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд.

Частью 1 вышеуказанной статьи предусмотрено, что жилое помещение может быть изъято у собственника путем выкупа. Порядок определения выкупной цены жилого помещения установлен частью 7 статьи 32 ЖК РФ. В нее включаются рыночная стоимость жилого помещения, а также все убытки, причиненные собственнику жилого помещения его изъятием, включая убытки, которые он несет в связи с изменением места проживания, временным пользованием иным жилым помещением до приобретения в собственность другого жилого помещения (в случае, если указанным в части 6 настоящей статьи соглашением не предусмотрено сохранение права пользования изымаемым жилым помещением до приобретения в собственность другого жилого помещения), переездом, поиском другого жилого помещения для приобретения права собственности на него, оформлением права собственности на другое жилое помещение, досрочным прекращением своих обязательств перед третьими лицами, в том числе упущенную выгоду.

В соответствии с частью 8 статьи 32 ЖК РФ предоставление собственнику жилого помещения взамен изымаемого другого жилого помещения допускается только по соглашению сторон.

Следовательно, суд был не вправе возлагать на администрацию г. Канска обязанность предоставить другое жилое помещение в собственность, поскольку из содержания статьи 32 ЖК РФ следует, что на орган местного самоуправления, принявший решение об изъятии жилого помещения, возлагается обязанность лишь по выплате выкупной цены изымаемого жилого помещения.

ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ СЕМЕЙНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Определение супругами в договоре купли-продажи квартиры, приобретенной в период брака, неравных долей в праве собственности на квартиру свидетельствует о наличии между ними соглашения об отступлении от равенства долей в общем имуществе.

Г. обратилась в суд с иском к бывшему супругу Ч., требуя изменить доли в праве собственности на квартиру <...>, признав за ней право на 49/100 долей в квартире. Свои требования истица мотивировала тем, что в период брака они с ответчиком приобрели в общую собственность вышеуказанную квартиру, при этом ей и ее дочери Ч. принадлежит по 1/50 доли в праве собственности на указанное жилое помещение, а бывшему супругу - 48/50 долей; в ноябре 2007 года брак с Ч. расторгнут; считает, что их с ответчиком доли в общем имуществе должны быть равными.

Решением Зеленогорского городского суда от 19 июня 2009 года доли истицы и ответчика в праве собственности на спорную квартиру изменены и определены равными - по 49/100.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку квартира приобретена супругами в период брака, то она является их общим имуществом, поэтому в силу требований ст. 39 Семейного кодекса РФ доли в спорном имуществе являются равными.

Такой вывод суда основан на неправильном применении п. 1 статьи 39 Семейного кодекса РФ, в соответствии с которым при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами.

В данном случае истицей и ответчиком при заключении договора купли-продажи спорной квартиры было достигнуто соглашение, в соответствии с которым супруги определили доли в праве собственности на спорное имущество неравными.

Определением судебной коллегии по гражданским делам от 14 сентября 2009 года решение суда первой инстанции отменено, дело направлено на новое рассмотрение.

Пересмотр (отмена) вступившего в законную силу решения суда о расторжении брака, когда одна из сторон умерла, невозможно.

Д. обратилась к мировому судье с иском к Б. о расторжении брака. Заочным решением мирового судьи судебного участка N 72 в Свердловском районе г. Красноярска от 12 февраля 2007 г. брак между Д. и Б. расторгнут. 16 ноября 2008 г. Д. умерла.

20 января 2009 г. Б. обратился к мировому судье с заявлением об отмене указанного заочного решения, сославшись на то, что он не был извещен о месте и времени рассмотрения дела.

Определением мирового судьи судебного участка N 72 в Свердловском районе г. Красноярска от 28 января 2009 г. Б. восстановлен срок на подачу заявления об отмене указанного заочного решения. Заочное решение мирового судьи судебного участка N 72 в Свердловском районе г. Красноярска от 12 февраля 2007 г. по делу по иску Д. к Б. о расторжении брака отменено, дело назначено к слушанию.

Определением того же мирового судьи от 4 февраля 2009 г. производство по делу о расторжении брака между Д. и Б. прекращено в связи со смертью Д.

Отменяя заочное решение о расторжении брака от 12 февраля 2007 года, мировой судья судебного участка N 72 в Свердловском районе г. Красноярска в своем определении от 28 января 2009 года указал на то, что в нарушение требований ст. 167 ГПК РФ дело о расторжении брака рассмотрено в отсутствие ответчика Б., который о времени и месте слушания дела извещен не был.

Отменяя по надзорной жалобе сына Д. - Д. принятые по делу мировым судьей судебные постановления, президиум Красноярского краевого суда в своем постановлении от 21 июля 2009 года указал следующее.

В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Согласно пункту 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Как указал Европейский суд по правам человека по делу "Рябых против Российской Федерации" от 24.07.2003, право на судебное разбирательство, гарантированное п. 1 ст. 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, в которой, в соответствующей ее части, верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло быть оспорено. Правовая определенность подразумевает недопустимость повторного рассмотрения однажды решенного дела.

В данном случае решение о расторжении брака вступило в законную силу 23 февраля 2007 г., 24 октября 2007 г. Д. было получено свидетельство о расторжении брака. Таким образом, было реализовано принадлежащее ей личное неимущественное неотчуждаемое право на расторжение брака (ст. 7 Семейного кодекса РФ).

При рассмотрении заявления Б. об отмене заочного решения мировому судье было известно о смерти Д., что следует из содержания определения от 28 января 2009 г.

В соответствии со ст. 12 ГПК РФ основными принципами осуществления правосудия по гражданским делам является состязательность и равноправность сторон. На момент рассмотрения заявления Б. об отмене заочного решения истицы Д. не было в живых, что объективно не позволяло рассматривать вопрос с соблюдением требований ст. 12 ГПК РФ. Участие правопреемника в процессе на данной стадии также невозможно ввиду недопустимости правопреемства в указанных правоотношениях.

В результате отмены судебного акта фактически восстановлены брачные отношения с лицом, правоспособность которого прекращена в связи со смертью (ст. 17 ГК РФ). Смерть гражданина порождает правовые последствия в виде открытия наследства (ст. 1113 ГК РФ). Согласно ст. 1116 ГК РФ к наследованию могут призываться граждане, находящиеся в живых в день открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства.

Восстановление на основании судебного акта брачных отношений с наследодателем влечет правовую неопределенность, так как по существу расширяет круг наследников.

Из изложенного следует, что пересмотр (отмена) вступившего в законную силу решения суда о расторжении брака, когда одна из сторон умерла, невозможно.

При новом рассмотрении определением мирового судьи судебного участка N 72 в Свердловском районе г. Красноярска от 18 сентября 2009 года в удовлетворении заявления об отмене заочного решения от 12 февраля 2007 г. по данному делу Б. отказано.

Установление отцовства после смерти совершеннолетнего ребенка законом не допускается.

Решением Сухобузимского районного суда Красноярского края от 21 октября 2008 года удовлетворены исковые требования П., 1924 года рождения, последний признан отцом Б., родившегося <...> 1953 года и умершего <...> 2008 года; за П. признано право на наследование имущества, оставшегося после смерти Б.

Кассационным определением судебной коллегии от 22 декабря 2008 года решение Сухобузимского районного суда отменено, производство по делу в части иска П. о признании отцом Б. прекращено, в части иска о признании права на наследственное имущество направлено на новое рассмотрение.

Как установлено судом первой инстанции, П. находился в фактических брачных отношения с Б. с 1949 года по день ее смерти, наступившей 03.01.2004. <...> 1953 года у них родился сын Б., отцом ребенка П. записан не был. <...> 2008 года Б. умер. Его наследниками первой очереди являются пережившая супруга Б. и дочь Б.

Удовлетворяя требования истца о признании его отцом умершего Б. и закрепляя за истцом право наследовать за умершим, суд первой инстанции исходил из того, что П. воспитывал и содержал материально Б. до достижения им совершеннолетия, при жизни Б. признавал П. своим отцом.

При этом суд оставил без внимания то обстоятельство, что П. не был записан отцом в актовой записи о рождении Б.

Вопросы установления происхождения детей регулируются нормами семейного законодательства (глава 10 Семейного кодекса РФ).

Статья 49 Семейного кодекса РФ предусматривает возможность установления отцовства в судебном порядке по заявлению отца ребенка до достижения ребенком совершеннолетия. После достижения ребенком совершеннолетия установление отцовства допускается только с согласия самого ребенка (п. 4 ст. 48 СК РФ). В случае смерти отца ребенка по заявлению, предъявленному в интересах ребенка, либо по заявлению ребенка, достигшего совершеннолетия, суд может установить факт признания отцовства (ст. 50 СК РФ) либо факт отцовства (применительно к положениям ст. 49 СК РФ).

Вместе с тем действующее семейное законодательство не предусматривает возможность установления отцовства по заявлению отца в отношении умершего ребенка. Суд второй инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и прекращая производство в части иска П. о признании его отцом умершего ребенка, правильно указал, что установление отцовства в отношении 55-летнего Б. было бы возможно лишь при согласии самого Б., установление отцовства после смерти совершеннолетнего ребенка законом не допускается.

Направив дело на новое рассмотрение в части требований П. о признании права на наследственное имущество, суд второй инстанции не исключил для истца возможность наследования в качестве иждивенца наследодателя (п. 2 ст. 1148 ГК РФ).

Определением судьи Красноярского краевого суда от 9 июля 2009 года в передаче надзорной жалобы П. для рассмотрения в судебном заседании президиума Красноярского краевого суда отказано.

Читать продолжение